Константин Случевский: Профессор бессмертия

Родившийся в 1837 году, в год гибели Пушкина, Случевский «слов- но самой судьбой был призван стать хранителем пушкинских заве- тов, – писала в монографии, посвященной поэту, доктор филологи- ческих наук, специалист по истории русской литературы XIX–ХХ веков Елена Тахо-Годи. – Всю свою жизнь в меру своих сил он сознательно стремился к поддержанию пушкинской традиции и увековечиванию памяти великого поэта». Первые шаги Случевского на литературном поприще были связаны именно с именем Александра Сергеевича. В 1857 году в литературном журнале «Общезанимательный вестник» появились стихотворения Случевского и его переводы Байрона, Гюго и Барбье, затем он начал печататься в журнале «Иллюстрация», однако подлинным дебютом для Случевского стала публикация его стихов в «Современнике» в январе 1860 года. Как вспоминал впоследствии сам поэт, «появиться в «Современнике» значило стать сразу знаменитостью. Для юноши 20 лет от роду ничего не могло быть приятнее, чем попасть в подобные счастливчики, и я попал в них». Случевского под свое покровительство решил взять сам Тургенев, твердо уверенный, что молодой «благообразный офицер, с тетрадью в руках» – «это такой талант, которому Лермонтов не достоин будет развязать ремень обуви». Ему вторил Аполлон Григорьев, который на страницах «Сына Отечества» отметил: «Тут сразу является поэт, настоя- щий поэт, не похожий ни на кого поэт... а коли уж на кого похожий – так на Лермонтова». Однако после головокружительного дебюта Случевского ждало рез- кое неодобрение со стороны «передовой» критики и, как следствие – почти двадцать лет вынужденного поэтического молчания. В конце 60-х Случевский с болью писал Якову Полонскому: «Я один, совершенно один на той дороге, по которой иду. Есть много трагикомизма в моем положении. <...> Я кончаю свой третий десяток, и не знал, и не знаю удачи. Жизнь моя шла до сих пор, как несыгравшийся хор скрипачей, может быть, она пойдет так и дальше». Случевский надолго ушел из литературы, занялся изучением философии и естественных наук, слу- жил в Министерствах внутренних дел и государственных имуществ, состоял членом совета Главного управления по делам печати и получил придворное звание гофмейстера. Лишь в конце XIX века ситуация изменилась – у Случевского поя- вились и единомышленники, и почитатели его таланта. С 80-х годов он вновь выступил как поэт, в 1898 году увидело свет шеститомное собра- ние его стихов и прозы. В своем творчестве Константин Константинович всегда стремился уловить неуловимое, живописать то, «чего как будто нет, / Нет в осязании и даже нет в виденьи». Задача не из простых, но писатель успешно с ней справлялся. В том же 1898 году около Случевского сформировался литера- турный кружок. Среди завсегдатаев «пятниц» в квартире поэта были Мережковский, Гиппиус, Сологуб, Соловьев, Щепкина-Куперник… Брюсов писал в своем дневнике: «Эти пятничные собрания у Случевского поэты называют своей академией. Был там и я 11-го вече- ром, пришел с Бальмонтом и Буниным, – согласно с обычаем под- нес хозяину свои книги стихов. <...> из старших был дряхлый старец Михаловский и не особенно дряхлый Лихачев, был издатель «Недели» – Гайдебуров, цензор и переводчик Канта, Соколов, позже пришел Ясинский; из молодых были здесь Аполлон Коринфский, Сафонов, Мазуркевич, Грибовский. <...> Мы трое декадентов – Бальмонт, Сологуб и я, тоскливо укрылись в углу». Этой поэтической «акаде- мией» Случевского была возрождена в начале XX столетия одна из издательских традиций пушкинского времени – литературный аль- манах («Денница»). В новый век Случевский вступил уже как признанный мэтр, окру- женный учениками и почитателями. Символисты охотно печатали его в своих альманахах, а в газетных публикациях его называли «королем русских поэтов». В настоящее собрание вошли избранные стихотворения поэта, а также его прозаические произведения «Профессор бессмертия», «Моленье ветру», «Мой дядя», «Идол», «Черная буря», «Убил? Не убил?», «Городской голова» и др.