Борис Абрамович: Избранные стихотворения в пяти частях и 32х главах

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) (ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН) ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ (НАИМЕНОВАНИЕ ИНОАГЕНТА), СОДЕРЖАЩИЕСЯ В РЕЕСТРЕ ИНОСТРАННЫХ АГЕНТОВ) ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА (НАИМЕНОВАНИЕ ИНОАГЕНТА), СОДЕРЖАЩИЕСЯ В РЕЕСТРЕ ИНОСТРАННЫХ АГЕНТОВ "Думаю, всем ясно, что пришел поэт лучшие нас", — сказал о Слуцком Михаил Светлов в 1954 году на собрании в Союзе Писателей. Не всем, конечно, но согласны были Эренбург, Антокольский, Асеев, Симонов, Межиров, Чухонцев... Это был переворот не столько в «звучании русской поэзии», сколько мировоззренческий. Слуцкий показал, что поэзия есть в любой обыденности нашей жизни, если обыденность эта проходит через совесть литератора, что совесть в поэзии важнее умения говорить красиво. Что правда не нуждается в украшательстве. Что поэзия это не нечто для развлечения публики, а инструмент разговора о действительно важном — сильный, короткий, жесткий. Как к медсестринской гимнастерке брошка, метафора к моей строке нейдет. Любитель порезвиться понарошку особого профиту не найдет. «Именно Слуцкий едва ли не в одиночку изменил звучание послевоенной русской поэзии», — писал Бродский, а вместо рецензии молодым поэтам зачитывал Слуцкого, добавляя; «Вот как надо писать». Он же с Татьяной Бек положил начало традиции «хорового» чтения "любимых стихов любимого Слуцкого" — любимых не только за высоту и новизну таланта, но и за сердечный дар, дар милосердия – некрасовскую ноту. «Было полтора чемодана и огромная жажда добра» – пишет поэт о своей юности. Эту жажду он утолял и в жизни и в стихах, которые становятся с каждым днем все актуальней. Давид Самойлов о друге- сопернике: «Он знал уйму дат и имен, ‚ знал всех политических деятелей мира, знал наизусть массу стихов, понимал, что такое талант и был выше зависти, умел отличать ум от глупости, умел различать добро и зло. Он был блестящ. Он был человек невиданный». Верный ученик Бориса Слуцкого, назвавший его своим «третьим отцом», — поэт Дмитрий Сухарев на своих выступлениях часто и с удовольствием читал наизусть стихи учителя. Из его предпочтений составлена первая глава книги.